и сегодня с утра, снова забралась на подоконник, подтянув колени почти к самому подбородку. Я посмотрел на нее и вдруг снова подумал, что смерть была ей к лицу. Я любовался ею, но всего одно лишь мгновение. Уже в следующую секунду я одернул себя, открыл бутылку с бренди, наполнил стаканы до половины и протянул один из них ей.

— Помнишь те три дня в Юодкранте… Я почти постоянно чувствовала себя чуть-чуть пьяной… То ли от алкоголя… То ли от того, что за весь отпуск я тогда проспала, наверное, часов десять…

— Больше, — возразил я.

— Нет, правда! Я считала. За три ночи мы проспали всего десять часов. Это были одни из самых лучших дней в моей жизни… И я помню, что тогда я постоянно будила тебя, когда ты пытался спать… Чтобы не потерять даже единой секунды.

— Я был счастлив тогда…

— Да, — откликнулась Кристина и, подняв стакан перед собой, втянула в себя запах бренди. — Я тоже. Сейчас, кажется, что это было в прошлой жизни.

Кристина тихо усмехнулась. А я так же тихо добавил: «Это были хорошие дни… Знаешь, даже странно, как по-разному может бежать время. Там, в Минске, мне иногда казалось, что весь следующий год вместил в себя меньше событий, чем эти три дня… И если бы я мог обменять один год своей жизни еще на несколько дней там, с тобой, в Юодкранте — я бы это сделал, не сомневаясь».

— Не говори так… — ответила Кристина.

— Почему?

— Просто не надо…

Я промолчал, и девушка передо мной тоже не добавила ни слова. Она отвернулась к окну, но, даже видя ее лицо только в профиль, я все равно хорошо различал какое-то неясное беспокойство в глубине ее глаз. Кристина смотрела на горы вдали. И эта картина, открывавшаяся передо мной, была одной из самых прекрасных из всех, что я когда-либо видел в жизни. Заснеженные белые склоны поднимались высоко к небесам. Белесый туман вдалеке подчеркивал долины и овраги. Дождь, шумевший с утра, прекратился, но небо над Высокими Татрами все еще оставалось серым. Я глядел на мир за окном и представлял себе, что из всех людей на планете, сейчас остались только мы вдвоем. И в этот момент подобная мысль уже даже не казалась мне какой-то безумной или нереальной.

Я сделал глоток бренди, и по моему телу вдруг пробежала дрожь. Я замерз, но от этого жар напитка внутри ощущался лишь только сильнее. Холодные пальцы гнулись теперь как-то нехотя. Кожа на руках покрылась мурашками. И глядя на них, я вдруг сам удивился тому, как не замечал этот холод прежде.

«Мне нужно поесть», подумал я и в следующую секунду принялся делать для себя бутерброды с сыром. Снова отправившись к холодильнику, я нашел пачку сухого молока и решил развести себе стаканчик. Обед получился так себе, но, не замечая вкусов, я проглотил его за считанные секунды. От чувства сытости дрожь унялась. Но каждый новый глоток бренди, разливавшийся жаром в моем животе, все равно приносил мне особое наслаждение.

— Ты был прав, — сухо сказала Кристина, не поворачиваясь ко мне. Но в первые секунды я так и не понял, о чем она говорила.

— Ты о чем?

— Об этом отеле… Хотим мы остаться или хотим уйти, но нам нужно понять, что это за место, в котором мы оказались.

Я сделал еще один глоток бренди и, откинувшись на кровати, долго глядел на тонкую трещину в потолке, протянувшуюся от одной стены до другой примерно на три четверти комнаты. И в какой-то момент она поглотила целиком все мои мысли. Я думал о том, какова вероятность того, что «Мон-Сен-Мишель» сейчас развалится пополам и обрушится на меня всей своей массой? 50 на 50? Может быть, нам действительно стоило бы поискать другое место для ночлега?

Я посмотрел на Кристину, потом на стакан в своей руке, потом обвел взглядом комнату… И попытался заставить себя снова думать о чем-то конструктивном. И в этот момент мне в голову пришла одна единственная мысль.

— Сколько здесь дверей, которые ты никогда не открывала? — спросил я, пытаясь прикинуть, какую часть гостиницы мы уже успели осмотреть.

Кристина пожала плечами: «Их много… Несколько десятков… Намного легче посчитать те двери, за которыми я была».

— Может быть, тогда посмотрим, что там за ними?.. На ресепшене висят почти все ключи.

Кристина секунду помедлила, как будто эта мысль показалась ей не самой удачной, но в конце все же ответила: «Давай». Ее голос прозвучал как-то настороженно, но в этот момент я решил не вдаваться в подробности и ни о чем ее не спрашивать. Из номера мы вышли молча, а затем спустились на первый этаж и стали один за другим снимать ключи, висевшие на специальной доске прямо за стойкой регистрации.

— Пойдем? — снова переспросил я, решив убедиться, не хочет ли она сказать мне еще что-то.

— Пойдем, — безразлично откликнулась Кристина и, зажав в ладонях свою часть ключей, зашагала за мной следом. Я думал о нас… Девушка-призрак и парень, запутавшийся в себе самом… И в этот момент мне казалось, что мы самая странная парочка в мире.

Стараясь двигаться как можно тише, мы поднялись по лестнице и снова стали проходить этажи гостиницы один за другим. Иногда подходя к очередной двери, я на секунду прислушивался к тому, что происходило за ней, а Кристина просто стояла в стороне и старалась не издавать ни звука. Я различал шум воды, обрывки чьих-то разговоров или, например, музыку, звучавшую где-то вдали. Временами я даже видел свет, пробивающийся сквозь тонкий зазор между полом и дверью. Но стоило мне подобрать нужный ключ, как в комнате все исчезало. И все, что открывалось моему взору — это еще один пустой гостиничный номер, в котором могло запросто не оказаться мебели или даже нескольких досок пола.

— Это не наши воспоминания, — проговорила Кристина, когда через полчаса я так же безрезультатно открыл дверь очередной комнаты. — Ты ничего не найдешь… Мы просто зря теряем время.

Прислонившись спиной к стенке отеля, она уселась на пол прямо посреди коридора и теперь смотрела на меня снизу вверх.

— Так значит, это так работает? — спросил я и стал как-то бессмысленно оглядываться по сторонам. — Этот отель показывает тебе только то, что выбирает сам?!

— Я не знаю, — тихо ответила Кристина. — Когда я умерла, со мной никто не проводил инструктаж, как правильно быть призраком. Никаких наставлений, мастер-классов или экскурсий по старым отелям… И, сказать по правде, меня не особо волновало все то, что здесь происходит.

— Мне кажется, за год я бы уже все тут облазил…

Кристина как-то неопределенно хмыкнула, словно обидевшись на меня, а потом стала бессмысленно ковырять ногтем заусеницы на своих пальцах. Я сел рядом с ней, абсолютно уверенный в том, что в ближайшее время больше не дождусь от нее ни слова. Но через секунду она вдруг заговорила вновь.

— Когда ты становишься призраком, ты как будто теряешься в своих мыслях… Постоянно прокручиваешь какие-то моменты из своего прошлого… И думаешь о том, как бы все произошло, если бы в определенный момент ты бы поступила так, а не иначе… Твое прошлое… У тебя остается только оно. А все остальное, что происходит сейчас или будет происходить завтра, уже теряет свое значение.

— Как эти закрытые двери? — спросил я, и мой голос прозвучал теперь совсем тихо.

— Да… Но не только… — ответила Кристина. — Скорее… Как весь этот последний год… Я не могу сказать, что я провела его в этом отеле… Большую часть времени я была там, где ты нашел меня. В Юодкранте… Точнее в том месте, которое очень на него похоже… Я думала о тебе, о том времени, что мы провели вместе… о жизни, которую я так и не прожила… И сказать по правде, меня мало волновало все то, что происходит по эту сторону двери. Это ненормально… Я знаю… Но у призраков так. Это сложно